Это Таня. Борис Масолов. Ретро-проза

Это Таня

Шёл себе Кудинов по улице Колхозной и носком башмака поддел небольшой такой камушек. Камушек убежал вперёд и подождал Кудинова там, где на асфальте мелом нарисована была зубастая баба-яга с бантиками в косичках, а рядом огромными буквами начерчено: "Это Таня".
И вовсе не Таня. Может, и Таня, да только не та, которую следовало рисовать, - и не только мелом. Настоящую Таню Кудинов встречал изредка, и на его "добрый день" она отвечала глуховатым "здрасьте".
Невелико слово "здрасьте", много ли им выразишь, а вот звучала в нём какая-то обида, хотя, если кому и обижаться, так Кудинову. Кудинов помнил, на что обижаться, но давно перестал: годы прошли, - но всё-таки после каждой встречи испытывал нудное беспокойство, тем более неприятное, что найти ему причины, а, значит, избавиться от него не удавалось долго. "А бантики-то в семнадцать лет она носила," - с гораздо меньшей уже по отношению к неизвестному художнику долей критицизма подумал вдруг Кудинов.
Встретился ему Петрович.
- Видал, Вить, какого мышелова у Корнеевых достал?
- Не люблю я кошек, - ответил Кудинов. - Собаки вот - другое дело.
- Я тоже кошек не люблю, - легко согласился Петрович, с презреньем посмотрев на пушистое приобретенье в своей кошёлке. - Что уж они какие самостоятельные?
Когда-то и Таня говорила Кудинову, что недолюбливает кошек. "Какие собаки милые, ласковые, верные, правда? Кошки совсем не то, они очень себялюбивые". Находилось же, о чём говорить.
Поздно вечером Кудинов вышел прогулять Рекса. В переулке темно, только на соседней спортплощадке мягко горели, отражая свет Бог весть какого фонаря, голубые баскетбольные щиты. Рекс шумно сопел в темноте, тычась носом в кусты и столбики. Кудинов чаще, чем обычно, дёргал поводок. Ему вспомнились голубые капроновые бантики, светившие когда-то в сумерках.
Примерно час спустя Кудинов на Колхозной улице вырубил пешнёй кусок асфальта размерами метр на полтора. Живёт он теперь не тужит, третий год спокойно любит жену Светку, второй - сынишку. Но, если кому придёт в голову ободрать в его кабинетике с полу линолеум, то можно будет увидеть пластину серого асфальта, а на ней рисунок мелом и здоровенные буквы: "Это Таня".